“Sapiens: Краткая История Человечества”.

Обзор и конспект книги Юваля Харари.

Моя оценка: 10/10

Такие разные человеки: съели или поглотили?

Общий вид Homo существовал задолго до Homo Sapiens. Sapiens — лишь один из подвидов. Все Homo были разумны, изготавливали и использовали инструменты, организовывали группы.

Изначально разные подвиды Homo жили одновременно. Биологически, были способны скрещиваться межвидово. Разные виды человека преобладали в разных регионах — например неандертальцы в Северной Европе, Homo Sapiens в Африке, Homo Erectus в Азии. Сосуществование длилось сотни тысяч, если не миллионы лет.

70 тыс лет назад произошла когнитивная революция. Изменилось нечто (мутация?), что вывело Homo Sapiens на другой уровень. Если Homo Sapiens родившегося до этого времени перенести в современную эпоху — он не способен будет бы понять современные концепции, как ни учи. Но после когнитивной революции — и человек из доисторической эпохи, взрощенный и обученный сейчас, отлично освоил и ядерную физику и инстаграм Кардашиан.

Когнитивная революция позволила Homo Sapiens захватить мир и стать единственным выжившим видом человека на свете.

Все остальные виды человека вымерли. Дольше всех держались Неандертальцы, исчезнувшие лишь 20 тыс лет назад (сейчас ведется проект реконструкции ДНК и возраждения). Homo Sapiens к этому времени дошли уже до Австралии и Южной Америки.

Homo Sapiens распространились по всем кроме Антарктики континентам лишь за пару десятков тысяч лет. Карта движения выглядела так: Африка->Ближний Восток, Ближний Восток -> Европа, Ближний Восток ->Дальний Восток->Северная Америка->Южная Америка.

Уже за 65 тыс лет до нашей эры человечество было способно достичь Австралии через Индонезию.

Одновременно с распространением Homo Sapiens пошла массированная волна вымирания крупных млекопитающих. Время появления первых останков Homo Sapiens на каждой новой территории совпадало в плюс-минус тысячи лет с последними останками крупных млекопитающих. И это было повсеместно, т.е. время массового вымирания отличалось от территории к территории, но всегда совпадало с прибытием человека. А следовательно вымирание было вызвано именно человеком а не, например, изменением климата. Из 65 видов гигантских млекопитающих Австралии, 55 вымерло в течении тысячи лет после прибытия человека.

Основное вымирание видов произошло задолго до современного человека. Но и современные люди продемонстрировали это снова, показав как проникновение новых технологий на континент (Северная Америка) за сотню лет всего приводило к вымиранию видов.

Это про вымирание видов животных. А вымирание других видов людей? Есть две теории: теории геноцида и взаимопроникновения. Первая: Homo Sapiens вырезали другие виды. Вторая: виды объединились в один через скрещивание. Первая теория гораздо распространеннее, потому что она безопаснее для современного человечества. Проще считать что в дикие умные люди вырезали диких менее умных — и все, концы в воду. Скрещивание же объясняет происхождение столь разных рас и поталкивает к выводу о том что люди крайне не равны генетически, есть очень разные “породы” с разными аттрибутами. Кто-то больше Homo Sapiens, кто-то меньше. А это опасно разделяющая общество идея. Опасные идеи общество не любит.

Моей первой мыслью было “в реальности вторая версия вероятнее первой, а еще вероятнее что была комбинация и того и другого”. И тут же автор транслирует именно такую точку зрения. Да, были параллельные процессы смешения и уничтожения, современное человечество — результат.

Мифическое приемущество

Что же давало Homo Sapiens преимущество над другими людьми? Язык, но гораздо больше, чем просто язык. Даже у обезьян есть язык. Слова для “осторожно, тигр!” отличаются от “осторожно, орел!”. Даже обезьяны умеют врать. Обезьянка кричит “осторожно, тигр”, когда другая нашла банан — а потом съедает банан, когда нашедшая убегает. Язык есть не только у приматов, тут мы не уникальны.

Все виды человека ценят сплетни. Даже раньше: шимпанзе, наиболее близкий к людям вид приматов, ценят информацию про социальную группу. Сплетни были очень важной информацией, позволяющей племени эффективно работать вместе. Если у вас есть тяга к распространению сплетен — это очень базовый и примитивный шимпанзе-инстинкт. Отдельно от этой книжки, я собирался написать статью о том как участие в сплетнях не только делает людей в моих глазах не более развитыми чем макака, и о том как сплетни несовместимы с тем чтобы быть Большим человеком. Но об этом потом, пока просто о том что любовь к сплетням у нас от обезьян.

Перейдем к более важному, тому чего у обезьян нет. Homo Sapiens обладает уникальным атрибутом: говорить и думать о вещах, которых не существует. О мифах.

Человек отлично запоминает географическую информацию, информацию о биологических видах, и информацию о социальной структуре. Этим аттрибутом обладали все Homo.

В социальных структурах шимпанзе — до 150 человек. Структуры такого размера создавали и все виды человека, и приматы до человека. Но лишь после когнитивной революции Homo Sapiens, с возможностью мыслить мифами, получилась возможность общих убеждений и абстрактных концепций. И это позволило объединять племена в структуры большие чем 150 индивидуумов.

Слабые Homo Sapiens, работая крупными группами, выбили неандертальцев. Как посредством физического уничтожения, так и того что в результате способности абстрактно мыслить и вовлекать больше индивидуумов в процесс они были способны проводить более сложные и эффективные охотничьи операции, захватывая таким образом питательную базу.

Искусство появилось одновременно с когнитивной революцией, опять же подтверждая что произошел принципиальный сдвиг в уровне сознания, одномоментно.

Большие социальные группы создаются вокруг общих убеждений. И социальные группы отчаянно защищают убеждения, потому что для того чтобы группа работала, убеждения должны разделяться всеми как аксиома и не подвергаться сомнению.

Даже в самой книжке, когда сравниваются версии геноцида и ассимиляции других подвидов человека, говорится что вторую версию ученые обходят стороной. Именно для защиты аксиом на которых базировано современное общество (все люди равны).

Свод законов Хаммурапи разделяет людей на знать, простолюдинов и рабов, разных в правах и ценности. Декларация о Независимости в США в качестве одного из ключевых пунктов говорит что люди созданы равными. Как это ни странно звучит, но оба эти высказывания равноценны в статусе И то и другое — миф, не имеющий отношения к реальности.

В реальности нет “знати” и “простолюдинов”, это лишь созданные человеком ярлыки. В реальности нет “равенства”, люди отличаются генетически, они по-разному развиваются в зависимости от социального конекста и образования. В реальности нет “прав человека”, это не закон физики а выдуманная концепция.

Таким образом, Законы Хаммурапи, Декларация о Независимости — набор убеждений, и обе системы одинаково мифологичны, выдуманны. И обе — ценны, в том плане что пока общество верит в них это дает возможность коллаборировать без конфликта большому количеству индивидуумов.

Да, конечно, один свод убеждений может быть эффективнее другого, автор не спорит что “все люди рождены равными” — хорошая максима , она эффективнее чем подход Хаммураби и верить в такое полезно.

Два таких противоречивых принципа поставлены рядом намеренно, демонстрируя что и то и другое — мифы, объединяющие общество. И общество яростно защищает свои мифы, как современные США, которые рубятся за “свободу выборов и демократию” (которые являются иллюзией).

Еще из моих инсайтов — это большее понимание того, почему так агрессивно борются с ученными, исследования которых приходят к выводу о неравенстве в каком-от аспекте мужчин и женщин или представителей той или иной расы.

Безотносительно аргументов и доказательств, для сохранения баланса в обществе все должны однозначно верить в максиму. Нельзя сказать “люди разных полов неравны в своей способности к навыку X, но мы договорились верить что они равны, потому что так для общества лучше, и мы правда-правда будем действовать так как будто люди разных полов равны”. Такая формулировка это уже разрушает настоящую веру в равенство. Для обществ, которые верят в равенство, равенство должно быть необходимой догмой.

Получается что тогда вполне себе научные доказательства неравенства (если такие есть) являются деструктивным для общества троллингом под ликом борьбы за правду. Т.е. информация не является полезной. И единственно рабочая формулировка: “люди разных полов абсолютно равны в способностях в любой области, точка, любое обсуждение этого вопроса — дикость и людоедство”.

Подчеркну, я не говорю что тот или иной подход правилен, я просто обнаружил что есть иногда рациональное зерно в защите верований превыше правды. Вообще, иногда стабильность заблуждений может приводить к большей продуктивности общества чем объективная истина.

То во что мы верим в плане потребления тоже во многом продукт мифов и обусловлено средой в которой мы росли а не тем что для нас биологически естественно или полезно. Современный человек может упахиваться за возможность “съездить в Париж”, тогда как сложно было бы подумать что человек 10,000 лет назад посчитал бы отличной романтической идеей свозить свою женщину на территорию соседнего племени. То что мы ищем и то что нам нравится часто не имеет никакой объективно положительной составляющей а определено средой.

И яхтинг принято считать клевым, но вы ходили в длинный поход на яхте? Мало место, шторма, морская болезнь… В первое время может прийти идея “что я тут делаю вообще?”. Но в итоге мифы побеждают, а вернувшийся рассказчик создает новые мифы.

Существуют три вида реальности: объективная, субъективная и объективно-субъективная (миф). Первое — объекты и события которые существуют вне зависимости от твоей веры. Например, радиация — существует и убивает, веришь ли ты в это или нет. Второе — существующее лишь в сознании одного человека. Например воображаемый друг или неразделяемые убеждения. Со смертью этого человека убеждения умрут. Третье — убеждения, разделяемые и существующие в головах множества людей. И вот это самое третье — очень сильная концепция, т.к. она не умирает со смертью одного человека, и даже если один человек попытается ее отрицать, общество будет работать против него. Такое может передаваться от человека к человеку и самоподдерживаться. Трансформировать такое тяжело.

Чтобы создать или изменить миф нужно не просто создать концепцию, но описать ее как непреложный закон жизни, отвергнув все домыслы о воображаемости концепции. Можно использовать масс-медиа и общее образование для внедрения новой реальности в головы людей. Давать с приверженностью новому мифу различные “плюшки”, элитарность и т.п. Индивид, поверивший в миф, должен чувствовать себя лучше и выше других. Чтобы выбить миф нужен другой, более сильный миф.

Компании существуют как мифы.

Примеры больших мифов объединяющих общество — законы, деньги, или максимы типа “свободная экономика превыше всего”, “люди созданы равными”, “русские не сдаются”.

В истории нет справедливости, есть только выживание. Концепции, государства и институты, мемы — выжили потому что они выжили, а не потому что они лучше для человечества. Выживать могут деструктивные концепции, например “гонка вооружений”. Она не выгодна ни одному из участников, но ее механика такова что ее легко включить но тяжело выключить, она очень хорошо выживает.

Приручение человека

Следующей за когнитивной революцией была аграрная революция. Она позволила значительно увеличить плотность населения и массовость вида, но с точки зрения индивидуума сделала людей несчастнее, т.к. они работают больше и в менее здоровой, однообразной форме, более подвержены рискам, связанным с одним культивируемым видом. Охотники и собиратели меньшую часть времени проводили работая чем современные люди, и имели более разнообразную жизнь.

Не человек приручил пшеницу, а пшеница человека. Ранние аграрные эксперименты привели к оседлости.

Раннее скотоводство, вероятно, появилось как развитие загонной охоты — локализованных в какое-то ущелье животных решали не убивать сразу.

Империи

Диоген, живший в бочке, на вопрос Александра Македонского чем второй может быть полезен, ответил “подвинуться, чтобы солнце не загораживать”. Диоген был циником, но циник не может создать империю. Важно помнить об этом. В России цинизм в моде. Но я никогда не видел действительно успешного циника.

Если перевести название национальности или племени многих малых народов, оно будет звучать как Люди», «наши люди». Малые племена ксенофобны, но великие империи всегда толерантны к другим культурам, это позволяет расширяться и включать новые регионы. Великим империи не теряют идентичности при включении территорий, они экстерриториальны.

Любопытно: Союз рухнул и пошло «Россия для русских», от людей которые видят Россию империей. Но я всегда считал что имперские амбиции России — взаимоисключающая с ксенофобией тема.

Незнание — сила

Признание незнания — величайшая веха в истории человечества, начало науки. Исторически, люди объясняли молнию тем что Зевс метает копье — и заебись объяснение. Смерть тем что старуха с косой забирает людей. Объяснение есть, зачем подвергать его сомнению..

Я, кстати, видел такое в Болгар, меня шокировало: бородатые чуваки объясняли посетителям устройство жизни. С железной уверенностью. Я совершенно охуевал: как можно с такой уверенностью вещать как жить?

Презумпция незнания открыло дорогу познанию. Мы не знаем что вызывает гром, но можем подбирать теории, проверять их, и полагаться на ту, которая на базе экспериментов лучше объясняет события. С позиции незнания можно прогессировать, позиция знания — тупик. У меня всегда была аллергия на “знающих”, и я относил себя к “не знающим”.

Антракт: всякое в кучу

Money is an “it”. Никогда бы не подумал что “деньги” — это “оно”. А в английском именно так. Единственное число. Пусть не делал ошибки в написании, но я никогда не понимал этого сознательно.

Как только автор переходит с доисторических времен к современным, многое подряд мне было неинтересным, не было новых инсайтов. Лишь к концу книга оживилась опять. Но все же, из затронувшего меня в середине..

Западная Европа победила остальной мир экономически из-за кредита. Того инструмента, что в доведенном до абсолюта значении — это “печатный станок” и “нулевые ставки”, которые мы так часто критикуем. Кредит позволяет прямо сейчас вовлекать в экономическую активность больше людей, и, условно, начинать людям сотрудничать экономически раньше, чем они накопят денег на это сотрудничество. Кредит предполагает что сам по себе пирог не фиксирован, а может быть больше, кредит — ставка на расширение пирога.

Долг платежом красен, а в стране со свободными судами и уважением к частной собственности долг будет вероятнее выплачен, чем займ каким-нибудь королем, что может завтра и передумать. Поэтому умеющие работать с долгами страны с защитой частной собственности (Голландия) стремительно выстрелили, не представляя до этого значимости для мира.

Капитализм подразумевает реинвестирование денег, растратчик — не капиталист. Бедные люди покупают вещи, богатые люди реинвестируют.

Часы: еще в 1830 по всему миру часы каждого города показывали уникальное время для этого города. Не было необходимости их синхронизовать. Общественный транспорт гарантировал время отправления, но не прибытия. По мере развития железных дорог понадобилось расписание, и только в 1847, и именно для железных дорог, появилось общее для Британии время. В скорости Британия была первой страной законодательно обязавшей считать время по Гринвичу.

Счастье

Крайне важным компонентом счастья человека являются социальные связи: быть в группе, знать про группу, общаться с близкими людьми. Это еще от обезьян нам пришло.

Уровень счастья у каждого человека определен уровнем гормонов, и, без медикаментозного вмешательства, фиксирован в определенном диапазоне для каждого индивидуума. Кто-то счастливее, кто-то нет. Кто-то глубоко проваливается в расстройство, кто-то не унывает. Количество счастья так же фиксировано, т.к. организм приучен стабилизоваться, и, какой бы не была жизнь человека “в среднем”, человек возьмет ее за базу и от этого среднего будет раскачиваться вверх и вниз.

С перспективы другого человека возможно это “среднее” было бы супер-счастьем или мучением. Когда мы смотрим на других, мы не можем оценить их счастье потому что примеряем их положение на свою систему.

Ожидания и вожделение вызывают несчастье. Т.е. поиск счастья — путь к несчастью. С этим круто разобрались буддисты, борясь с ожиданиями. Движение New Age на Западе, вкурив буддистские учения, настолько действовало из Западных парадигм обладания и поиска, что даже эти учения перевели в “счастье изнутри, а не снаружи”. Что технически верно, да, это внутреннее состояние, но тем не менее это изречение никак не отменяет фокуса на поиск счастья, а фокус это совершенно ненужный.

Вообще, поиск удовлетворения — сомнительная штука, ведь в итоге мы получим все то же “среднее” счастье что нам дает организм. Поэтому концепции стоицизма — ништяк, они про уменьшение ожиданий, минимализм, созидание и отдавание другим людям. В этом, в итоге, и счастья больше, чем в лотерею выиграть или мороженого нажраться.

Семья: в современном мире рынок, общество, государство, заменили семью. Да, есть семья, дети, это понятно. Но это не обязательно, можно прекрасно жить одному и быть социально интегрированным. В прошлом же, люди рисковали вообще не жить нормальной жизнью если они не имеют своей семьи или не входят в семью своих родственников. Семья давала обучение, совместное пропитание, жилье, поддержку при болезни, общение, интеграцию в общество, разомножение, воспитание детей, правосудие, работу, обеспеченную старость. Даже формирование новых пар происходило через семью: родители привели, сосватали. Семья — все, а с государством жители почти не взаимодействовали. Даже институт кровной мести — осознанная позиция государства в аутсорсе семье правосудия. Семья действительно была ячейка общества, именно семья, а не индивидуумы.

Современный мир дает возможность индивидууму быть базовой ячейкой общества, и полагаться или не полагаться на семью в любом из аспектов жизни. Рестораны, детские сады, нянечки, школы, бары, компьютерные игры, суды, компании. Племена стали многомерными, люди стали частью нескольких племен одновременно, и ценность семьи-племени значительно упала, как Большой Семьи так и непосредственной.

Отдельное наблюдение, в книге его нет — о том насколько даже дейтинг стал определяться рынком, а не племенами. Думаю раньше в любой деревне, или городке средневековом, на каждого парня было весьма небольшое, счетное количество потенциальных партнеров. И дальше через родителей ли, или самостоятельно — но человек выбирал очень естественно и индивидуально. Сейчас, если взять мегополисы, дейтинг это реально РЫНОК, со спросом и предложением, подчас асиметричным, но очень большим, что убирает модель коммитмента и “развивай и цени что есть”. Вместо этого создаются сверх-высокие стандарты, мега-разборчивость, и как следствие — незамужние девушки в тридцатьпять :) Нет, не читайте это как “все должны замуж”: каждый индивидуум выбирает. Но ведь есть много тех кто хочет, но не там. И это чаще вызвано изобилием выбора и огромным рынком, чем то что в маленький хутор на 5 дворов в котором есть одна девушка, вдруг раз в пять лет явился чужеземец свататься (ура-ура)

Божественный безумец

Книга кончается взглядом в будущее, которое начинается из текущего: генно-модифицированный зеленый флюрисцентный кролик как арт-объект. Да, такую зверушку вырастили. Потому что “почему бы нет”. И полигамным мышкам вфигачивают гены моногамных и смотрят на изменение социального поведения. Людей уже сейчас кастомизуют а будут кастомизовать больше.

Наблюдение от себя: рейс Лос-Анжелес-Москва у меня вызывает ассоциации с баром в “Звездных Войнах”. Там множество инопланетных существ. Как рисуют таких существ в фантастике? Гуманоиды! Т.е. дословно, похожие на людей. В масках меняют пропорции лица. И уже сейчас чуть не большинство женщин на этом рейсе — гуманоиды. Их внешность близка, к Homo Sapiens, но выглядят иначе из-за пластики. Меня, признаться, пугает (и отталкивает) уже сейчас.

Но книжка не об этом. А о глубокой, глубокой модификации. Как инженерной (киборги), так и генетической (кастомизованный человек, другой биологический вид). Возможно разные подвиды выращиваемые с разными целями. Тут уже от себя добавлю: и организмы на “вырастить органы”, и, кто знает, может биороботов, рабов без воли, будет проще выращивать чем строить роботов.

В итоге, автор призывает задуматься: вот мы представляем себе “СтарТрек”… Далекие галактики, космические корабли, всякие новые гаджеты. Но мы представляем в них ЛЮДЕЙ. А людей там не будет.

Это будет другой биологический вид. Другое ДНК. Другие организмы, результаты переплетения органической жизни с синтетическими технологиями. Другая мораль. Другая социальная структура. Практическая бессмертность. Это не будут Homo Sapiens. Homo Sapiens останутся в прошлом.

Книга подводит к следующей, “Homo Deus”, к “человеку божественному”, в будущем, с супер-способностями. И книга задает вопрос: вот мы обладаем, по всем прошлым меркам, божественными способностями. Но счастливее быть не научились. Ответа на вопрос “зачем живем?” как не знали так и не знаем. Куда идем — не знаем.

А есть ли что-то опаснее чем несчастное бесцельное божество?